Лашманы

Термин «Лашманы» закрепился в официальных документах в начале XIX в., до этого общеупотребительным было понятие «приписные к заготовлению корабельных лесов» («приписные к адмиралтейским работам», «приписные к Адмиралтейству»). История Лашманов ведет начало от Указа царя Петра I от 31 января 1718, которым предписывалось: «К рубке, к теске и к вывозке корабельных лесов и для других к тому принадлежащих работ, брать на работу Казанской, Нижегородской и Воронежской губерний, а также и с Симбирского уезда служилых мурз, татар, мордву и чуваш». С момента выхода документа и до упразднения корабельной повинности (1860) контингент работников состоял исключительно из представителей нерусского населения Волго-Уральского региона Российской империи. В количественном отношении среди Лашманов изначально преобладали служилые татары. С выходом Указа Сената от 7 декабря 1748 г., предписавшего освобождать от «корабельной работы» крестившихся иноверцев, удельный вес татар еще более увеличился вследствие массового обращения в православие мордвы и чувашей. По первой ревизии (1719), Лашманов насчитывалось 56113 душ мужского пола, по второй (1742) – 63920, по третьей (1762) – 75621, по четвертой (1782) – 99337, по пятой (1796) – 112357. Наибольшее количество Лашманов приходилось на Казанскую губернию (по данным третьей ревизии – 60800 душ). В 1799 г. лашманную повинность распространили на ясачных татар, чувашей, вотяков, мордву и черемисов. По материалам шестой ревизии (1811), общее число Лашманов, проживавших в 66 уездах 7 губерний, составило 943139 душ мужского пола. Сложность управления такой огромной массой населения, а также удаленность многих вновь приписанных волостей от мест лесозаготовок (от 300 до 1500 верст) побудили императора Александра I в 1817 г. сократить количество Лашманов до 120 тысяч душ мужского пола. Большинство из них были потомками служилых татар, ранее выполнявших эту повинность. В дальнейшем численность Лашманов, согласно материалам восьмой–десятой ревизий, колебалась незначительно и составляла: в 1835 г. – 160440, в 1851 г. – 146798, в 1858 г. – 120214 душ мужского пола.

Руководство Лашманами в 1718 г. было возложено на Казанское адмиралтейство. С 1731 г. они находились в двойном подчинении: надзор за их деятельностью при заготовке леса осуществляла Казанская адмиралтейская контора, вне работы – губернские и провинциальные канцелярии. При императрице Екатерине II управление Лашманами с 1782 г. сосредоточилось в руках Казанской и других казенных палат, при императоре Павле I – в подразделениях Адмиралтейств-коллегии. Согласно «Учреждению управления корабельных лесов» от 25 августа 1817 г., в вопросах, связанных с выполнением самой повинности, Лашманы поступили в ведение вновь созданного правления Низового округа корабельных лесов, располагавшегося в Казани и находившегося в подчинении Министерства финансов; в остальном подчинялись органам власти на местах. Низшей инстанцией местного управления являлась лашманская волость. Сельский староста и волостной старшина отвечали за поставку каждого работника «в срок и в исправности». Пешие должны были иметь одежду, обувь, топоры и «достаточные способы к продовольствию»; конные – то же, что и пешие, «и сверх того ...лошадей и упряжь».

В период существования лашманной повинности в положении отбывавших ее Лашманов неоднократно производились изменения. Первоначально возрастной ценз работников составлял 15–60 лет, с 1797 г. к лесозаготовкам стали привлекать людей в возрасте 18–55 лет. В 1729 г. для Лашманов были законодательно определены 2 сезона работ: летний – с 1 апреля по 1 октября, зимний – с 1 октября по 1 апреля. С 1799 г. пешие лесорубы должны были исполнять наряды в период с 1 октября по 18 декабря, конные высылались на вывозку деревьев по мере их вырубки и готовности санного пути (в 1817 г. эти сроки были конкретизированы периодом с 10 декабря по 20 марта). Приписные к Адмиралтейству привлекались к работам не ежегодно, а по установленной очередности. Уже в 1718–1719 гг. сложилось соотношение работников, выделяемых на каждый сезон: «с осени и в зиме на шесть месяцев, по складке с 9 человек, конный да пеший, в годовые с 25 человек, конный да два пеших». Количество наряжаемых на лесозаготовки Лашманов находилось в тесной связи с потребностью государства в корабельном лесе, которая резко возрастала во время военных кампаний России.

В XVIII в. наряд на работы выпадал в среднем раз в 4–8 лет, а общее число занятых на заготовке и вывозке леса в конце столетия составляло от 2 до 4 тысяч человек ежегодно. В 1817 г. количество привлекаемых к работам было установлено на уровне 8 тысяч душ, но реально число было меньше.

В начальный период существования повинности Лашманы заготавливали лес бесплатно. Не явившиеся на работу или бежавшие с нее должны были отрабатывать летом на верфи в Казани при строительстве транспортных судов. С 1727 г. труд Лашманов стал оплачиваться: в летнее время конному работнику полагалось 10 копеек, пешему – 5 копеек в день; в зимнее – соответственно по 6 копеек и по 4 копейки. Заработанные деньги засчитывались в счет уплаты подушной подати и поступали в распоряжение Адмиралтейства. В случае невозможности Лашманов лично отбыть повинность (из-за болезни, возраста и тому подобного) они нанимали вместо себя вольнонаемных работников, оплачивая их труд по расценкам в 2–2,5 раза выше официальных. В дальнейшем, вследствие инфляции и увеличения размеров подушной подати, стоимость рабочего дня неоднократно индексировалась. В 1817 г. она была установлена в размере 40 копеек для пешего и 80 копеек для конного работника. В последней четверти XVIII в. Лашманам стали оплачивать время, затраченное на путь от дома до места лесозаготовки и обратно, а также на переходы непосредственно в ходе работ.

Условия труда и быта Лашманов были чрезвычайно тяжелыми, даже сами представители власти признавали, что корабельные работы «несравненно тягостнее заводских». Многие Лашманы получали увечья, погибали вследствие болезней и несчастных случаев. Тяжелые условия работы, упадок собственного хозяйства, вызванный длительным отсутствием работника в своем доме, произвол адмиралтейских и гражданских чиновников, необходимость исполнять, кроме корабельной, и другие повинности вызывали недовольство приписных и их борьбу за облегчение своего положения и отмену повинности.

В ответ на многочисленные прошения Лашманов правительство неоднократно (1729, 1763, 1774, 1824) предпринимало попытки заменить их вольнонаемными работниками. Однако дешевизна и выгода для казны подневольного труда обусловливали сохранение прежнего порядка лесозаготовок. Наиболее значимой уступкой властей по отношению к Лашманам было освобождение их в отдельные периоды (1722–1737, 1757–1766, 1817–1860) от рекрутской повинности.

К середине XIX в., в связи с постепенным отмиранием деревянного парусного флота и переориентацией российского военного судостроения на строительство железных кораблей, значение лашманной повинности уменьшилось. В 1859 г. корабельные леса были переданы из ведения Морского министерства в Министерство государственных имуществ. Указом императора Александра II от 28 марта 1860 г. Лашманов перевели в общий разряд государственных крестьян.

Память о Лашманах и лашманной повинности сохранилась у народов Волго-Уральского региона в виде исторических преданий («Лашман баете»), в названиях населенных пунктов (например, село Лашманка Черемшанского района) и других топографических объектов (Лашманный тракт, Чувашский лашманник, Мачтовая дорога и тому подобное).

Фирсов Н.А. Инородческое население прежнего Казанского царства в новой России до 1762 г. и колонизация закамских земель в это время. Казань, 1869.

Семевский В.И. Крестьяне в царствование Екатерины II. Санкт-Петербург, 1901. Том 2.

Даишев С.И. Лашманы Среднего Поволжья в первой половине XIX в. // Вопросы аграрной истории Среднего Поволжья. Дооктябрьский период. Йошкар-Ола, 1978.

Клеянкин А.В. Лашманы // Вопросы истории. 1978. № 6.

Ногманов А.И. Законодательство XVIII в. об участии нерусского населения Среднего Поволжья на адмиралтейских работах // История и исторический процесс. Нижний Новгород, 2005.

Автор – А.И.Ногманов