Монголо-татарское иго

Изначально имело негативный смысл и понималось как жестокое и беспощадное угнетение и подавление. Термин «монголо-татарское иго» ведёт начало от летописной церковной традиции XIV–XVI вв., имевшей чёткие ассоциации в библейских («Откровение Иоанна Богослова») и эсхатологических («Откровение Мефодия Патарского») текстах, в русле которой делались попытки осмыслить и понять причины завоевания Руси монгольскими ханами.

В период укрепления Московского княжества и завоевания Поволжья Русским государством (конец XV — XVI вв.) происходило формирование православно-имперской и единодержавной идеологии (теория «Москва — Третий Рим» и др.), в контексте которой история русско-ордынских отношений представлялась мрачным прошлым. В исторической публицистике конца XVI — начала XVII вв. (см. «Казанский летописец») это находит отражение в исторической формуле «татарское иго».

В трудах российских историков Н.М.Карамзина, С.М.Соловьёва и др. конца XVIII — 1-й половины XIX вв. она подкреплялась тенденциозно подобранными историческими фактами и приобрела характер историографической концепции (иногда в форме «монголо-татарское иго» или «татаро-монгольское иго»). Эта мифологема получила широкое распространение в литературе, публицистике и учебниках.

В зарубежной науке XVIII–XIX вв. она часто использовалась, в том числе в политических целях, для доказательства отсталости России.

В современной исторической науке периода сталинизма и возрождения имперской идеологии в 1930–1940-х гг., наряду с традиционными мифологемами русской историографии, в широкий оборот были введены негативные оценки содержания понятия «монголо-татарское иго», данные классиками марксизма-ленинизма: «Это иго не только давило, оно оскорбляло и иссушало душу народа, ставшего его жертвой» (К.Маркс); «империалисты... несут на своих штыках новое позорное иго, которое ничуть не лучше старого татарского ига» (И.В.Сталин). В условиях тоталитарного строя эти оценки оказали существенное влияние на формирование в советской историографии односторонних представлений о «монголо-татарское иго».

В зарубежной историографии теория «монголо-татарское ига» была подвергнута критике в трудах Г.В.Вернадского и его последователей.

С 1990-х гг., под воздействием новых концепций и фактов, эта мифологема становится предметом анализа и критики в отеч. науке. В исследованиях современных зарубежных учёных и отечественных историков роль Золотой Орды в развитии российской государственности рассматривается более многогранно, раскрывается сложный характер взаимодействия русских князей и золотоордынских ханов, исследуется процесс установления гегемонии Москвы на Руси, доказывается, что реальную историю Руси XIII–XV вв. нельзя свести к мифологеме «татарское иго» (см. также Русско-ордынские отношения).

Насонов А.Н. Монголы и Русь. М., 1940; 

Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1978; 

Каргалов В.В. Конец ордынского ига. М., 1980; 

Назаров В.Д. Свержение ордынского ига на Руси. М., 1983; 

Соловьёв С.М. Сочинения. М., 1988–89. Кн. 2–3; 

Кучкин В.А. Русь под игом: Как это было? М., 1991; 

Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1992–93. Т. 4–5; 

Вернадский Г.В. Монголы и Русь. Тверь, 1997; 

Горский А.А. Москва и Орда. М., 2000; 

Halperin Ch. J. The Tatar Yoke. Columbus (Ohio), 1986; 

его же. Russia and the Golden Horde: The Mongol Impact on Medieval Russian History. Bloomington, 1987; 

Hartog L. Russia and the Mongol Yoke. L., 1996.

Автор — И.Л.Измайлов